Хотим урожая и качества или маразм крепчает

Пришла календарная пора аграриям формировать свое финансовое состояние на 2024 год. Что под этим понимать?

Ну, во-первых это по итогам 2023 года в южных регионах России урожайность озимой пшеницы оказалась ниже ожидаемой, особенно в высокоинтенсивных хозяйствах и по большей части в Краснодарском крае. Качество зерна было  весьма низким за последние годы – много фуража и пятого класса. Закупочные цены крайне низкие, в основном из-за международного положения, так как экспортировать продукцию стало намного дороже. Одновременно произошло и падение мировых цен на пшеницу к концу зимы – началу весны 2024 года.

Что же делать на ближайшее будущее, как не совершать грубейших ошибок в технологии производства, по-прежнему ведущей культуры в регионе, – озимой пшеницы. Ситуация весьма сложная и не простая.

Если чуть углубиться в историю, и посмотреть на технологии и урожайность пшеницы в восьмидесятых годах прошлого столетия, то те, кому за пятьдесят вполне подтвердят – были весьма неплохие показатели. В частности в Зерноградском районе Ростовской области, где мне пришлось поработать на практике и после института, структура посевных площадей и севообороты были близки к идеальным по зоне. Вдобавок кормовые севообороты наряду с внесением навоза давали существенный плюс. Урожайность пшеницы по парам составляла от 60 до 75 ц./га, на единичных, где вносили навоз – под 80. По непаровым полям – по бобовым от 45 до 55 ц./га, по зерновым колосовым до 35 до 45 ц./га, подсолнечник, что очень правильно, был выводным полем севооборота – по нему пшеницу не сеяли из-за высокой себестоимости. Следует учесть, что это при использовании не таких высокоурожайных сортов, как сейчас, одновременно и сельскохозяйственная техника была на порядок ниже по качеству и производительности чем нынешняя.

Возрастные агрономы помнят, что вплоть до развала Союза почти в каждом хозяйстве были агрономы агрохимики, иногда и энтомологи, а уж семеноводы были у всех. Агрохимики как минимум два раза за весну отбирали растения на листовую диагностику – по результатам работали в трубкование карбамидом  и ЖКУ (чаще ЖКУ), опрыскиванием. Весьма интересно, что на озимом поле почти не применяли гербициды (существовал свал), фунгициды также были редкостью, да и то в примитивных д.в. и формуляциях, по сравнению с западными того времени. К фазе колошения налива почти в каждом крупном сельхозпредприятии использовалась наемная авиация для работы по формированию качества зерна (внесение карбамида по листу), естественно в большинстве случаев после анализа. На удаленных от прудов местах были оборудованы и работали растворные узлы рядом с полевым аэродромом. Да и в целом налицо поступательное развитие земледелия. Как итог к концу восьмидесятых урожайность почти по всем культурам росла, пиком стал 1990 год, когда негде даже зерно было хранить – элеваторы и тока были забиты.

Что же произошло потом? Почему в последние годы существенное увеличение внесения удобрений, высокоурожайные сорта, современная техника не приводят к адекватному росту урожайности (в половине лет мы даже советские показатели не можем превзойти) и почти ежегодно отмечается падение качества зерна.

Причина в одном. США и Европе никогда не нужны была сильная Россия. Огромные территории черноземов в будущем могли привести к тому, что наша страна могла стать лидером в зерновых экономических войнах, отодвинув на второй план так называемый цивилизованный запад и США. Гибридная война против нас велась всегда десятилетиями, и лишь  в последние годы перешла практически в горячую фазу. На этом уязвимом этапе и началось наступление на нас, когда страна в области науки, а значит и экономики оказалась практически на дне. Так называемым теперь уже противникам нужно было после развала Союза окончательно уничтожить наше образование (лучшее в мире), естественно науку, а следовательно, привести экономику в неконкурентоспособное состояние. И с горечью можно констатировать, что в целом это удалось. Только благодаря сохраненной научной школе в области создания вооружений, военной промышленности, весьма мощного ее развития в последние годы и удается сохранить страну в целостности.

Небольшой пример, относящийся к земледелию: наша наука за 40 лет не смогла синтезировать ни одной молекулы действующего вещества агрохимикатов (за исключением некоторых позиций по микробиологии, благодаря питерскому ВИЗР). Хотя в мире уже создано до полутора тысяч разных действующих веществ. Более того, производство действующих веществ из уже созданных за рубежом молекул (по лицензии например) у нас по-прежнему не ведется – мы закупаем готовое д.в. за рубежом. Китай смог это сделать и является лидером, а мы нет. Примеров можно приводить множество, но самое главное, если в самое ближайшее время государство по настоящему не повернется лицом к созданию или возрождению классической науки, в том числе и путем  привлечения иностранных ученых с их новейшими наработками в разных областях науки,  то ситуация может стать еще более тревожной, чем сейчас.

Недавно общался с коллегой из НИИ, спросил какая зарплата в настоящее время у старшего научного сотрудника, кандидата с.-х. наук – оказалось оклад 35 тыс. руб., если вычесть подоходный налог и того меньше на руки. Есть небольшие премиальные, за определенную деятельность, наработки и то не всегда. Мы все помним, как несколько лет назад президент потребовал увеличить зарплату ученым, чтобы она была выше от средней по экономике. И что имеем: если в регионе средняя по экономике примерно – 52 тыс. руб, а у ученых 35, то что тут можно говорить. Никогда в таких условиях наша наука не будет пополняться новыми кадрами, отставание даже от развивающихся стран будет усугубляться.

В феврале-марте этого года участвовал с докладом на предпосевных совещаниях в двух районах севера Краснодарского края, юго-востока Ростовской области. Максимально присутствовало до 150 аграриев в зале. Для уточнения темы спрашиваю у присутствующих: «кто работает плотно с наукой, пользуется консультациями специалистов, проводят необходимые исследования?» Тишина – оказывается никто. Далее спрашиваю: «…кто знает на 1 марта, сколько у него на каждом поле под озимыми содержится всего азота в почве?». Катастрофа – никто не знает! А как же мы лупим по 150 – 250 кг/га ам. селитры на каждое поле озимой пшеницы в феврале месяце не разбираясь ни в агрохимии ни в физиологии растений, зачастую не имея даже агрономического образования. Вдобавок никто не может знать прогноза погоды даже на неделю, не говоря о месяце. Спрашиваю «зачем» – ответ – «что бы было, потом сработает». Логика немного есть, но абсурдная, только подтверждает полную безграмотность.

Что имеем по факту: поля озимой пшеницы этой зимой испытали как минимум уже двукратный стресс от сильных перепадов температур – очень ослаблены. Начавшийся холодный февраль и первая декада марта имеют крайне не благоприятные условия – ночью заморозки стабильные, днем тепло, что является сильным и длительным стрессом для растений. В таких условиях важно не мешать растениям пережить эти условия и восстановиться в будущем. Образованные специалисты знают, что озимая пшеница больше всего страдает в марте, а чаще и погибает именно в этот период.

Далее. Мы имеем в этом году наряду с постоянными заморозками сильные ветра, иссушающие самый верхний слой, где пытается развиваться вторичная корневая система. Внесенное в таких условиях удобрение приносит только вред растениям. Корешки страдают от контакта с азотной формой, бывают даже ожоги с гибелью вторички, вдобавок азот в теплый период поступает частично в растение, увеличивая обводненность клеток. Как результат, стресс от заморозков увеличивается, вплоть до отмирания надземной массы, а иногда и всего растения.

А теперь предположим, что условия конца февраля и начала марта теплые (такие года часто бывают), бурная вегетация. Чтобы случилось тогда: внесенные рано азотные удобрения провоцируют бурный рост, формирование не нужных лишних побегов. В результате такие поля будут требовать все больше разнообразного питания, а если не давать – сбросят даже продуктивные побеги. Одновременно проявится рост заболеваний, а самое опасное то, что сильно переросшие растения, встречаясь с заморозками в апреле отмирают почти всей своей массой, формируя очень низкие урожаи от 18 до 35 ц./га, как это было уже в 2020 году. Как-то вот так. По видимому даже собственный опыт ничему не учит.

Немало важно и то, что от ошибочных и неправильных мероприятий на поле существенно снижается прибыль и растет себестоимость. Внесенный азот в феврале, добавленный в марте, начале апреля уже к маю, а уж точно к июню закончится в почве полностью. Внести по 30 – 50 д.в. в этот период невозможно – как результат фураж или очень слабая четверка. В условиях нынешнего рынка есть большие риски остаться с рекордным переходящим остатком зерна, а это большая часть фуража или пятый класс. Получать пшеницу в 2024 году низкого качества, которая совсем будет никому не нужна, и деть его будет просто некуда однозначно неправильно.

В целом вот так выглядит картинка нашего настоящего - игнорирование знаний, исследований может привести вообще к банкротству сельхозпредприятия.

 

Каким  образом должна быть проведена первая азотная подкормка весной 2024 года.

Во-первых, нужно было провести в январе-феврале исследования метрового слоя почвы под озимыми и определить количество минерального азота в почве в кг/га. Далее на слаборазвитых растениях внести примерно в середине февраля сульфат аммония до 140-150 кг/га. На хорошо развитых полях в 3 и более побегов ничего не вносить вообще. Далее дождаться прекращения заморозков – это примерно середина марта внести первую азотную подкормку ам. селитрой под осадки или под ротационную борону 1/3 от расчетной дозы, полученной в результате исследований. Это на тех полях, где сульфат аммония не вносили.

Во-вторых, далее в третьей половине марта, а может и в начале апреля путем исследований определить недостающее количество азота на запланированную урожайность с учетом уже внесенного (мы его увидим в анализах)  провести вторую подкормку в конце кущения, даже перед началом трубкования, внеся 2/3 остального количества азота. Использовать аммиачную селитру под осадки или с заделкой боронами или КАС внутрипочвенно. Перед второй подкормкой следует оценить влияние заморозков или хотя бы по прогнозу оценить их возможность в ближайшие дни. Что бы не получилось так, что внесли большую дозу азота, а через несколько дней возвратные заморозки – тогда лучше чуть подождать если растения не испытывают азотного голодания. Это можно проверить, используя N-тестер.

В третьих, обязательны в дальнейшем как минимум три тканевых и листовых диагностики, позволяющих отбалансировать питание растений не только по азоту, но главное уже по фосфору и калию.

Если все делать правильно и вовремя, используя наработки ученых, проводя необходимые исследования, то экономическое счастье обязательно случится, даже в такой непростой экономической и политической ситуации как сейчас.

 

Кандидат с.-х. наук 
С.Г. Бондаренко